Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
— Не знаю…
— А как думаешь? Ведь это надо обязательно знать, а то, представляешь, встретим и не узнаем!..
— Что такое любовь?.. Ну, наверное, это то, что остается, когда убрать все остальное.
— Как это? — Я спросил, пытаясь представить, что Кана имеет в виду. Она шевелила губами, видимо, пытаясь выразить словами свою мысль. — Можешь на примере?
— На примере?.. Сейчас попробую. Вот, что такое огонь?..
Я молчал, думая, что вопрос отвлеченный, но Кана смотрела на меня, явно ожидая ответа.
— Огонь? Мне сразу представляется полянка в лесу и костер, в котором можно печь бананы. Не сразу, конечно, когда угли останутся… Сухие ветки, листья, по ним бегают языки красного пламени. И в них надо подкладывать не очень сухие толстые ветки, чтобы огонь успел их обсушить и перескочить, когда закончится листва…
— Странный у тебя какой-то огонь! — хмыкнула Кана. — Где ты в наших джунглях видел сухие листья и ветки?!
— Да я из детства вспоминаю.
— А, понятно. Ладно, вот смотри. Если из твоего огня убрать, допустим, ветки, дерево и листья, огонь останется?
— Вообще-то потухнет.
— Я про другое! Бывает огонь без веток? Да. Значит, ветки и листья — это не огонь. Убираем дальше: бывает огонь не в лесу? Да. Значит, огонь — это не только костер в лесу… Огонь обязательно с красными языками пламени?.. Нет, он бывает и другой…
— Понял, — кивнул я. — Надо убирать все, что не относится к огню-самому-по себе, так мы сможем добраться до качества, без которого огонь перестает быть огнем. И так узнаем, что есть огонь.
— Виса, не путай меня, а то собьюсь, — мотнула головой Кана. — Если убирать и убирать, то останется что-то очень-очень важное, без чего огонь перестает быть огнем… — Кана снова замолчала. Я хотел вставить, что об этом я только что и сказал, но благоразумно промолчал. Она втянула через полосатую трубочку немного коктейля и продолжила:
— Так и с любовью, мне кажется. Если убирать все, без чего она бывает, то можно, наверное, ответить на это твое «что такое любовь?»
— И без чего огонь перестает быть огнем?
— Ну, помнишь пословицу?.. Хотя нет, наверное, ты ее не знаешь. Она наша местная, мне в детстве родители ее часто повторяли: «бойся огня, который не греет». Смысл тут не в огне, конечно. Я даже не помню, к чему у мамы это присказка была. Но ведь и правда — какой огонь без тепла?.. Не огонь это. Так что: огонь — это тепло.
— А что такое любовь?
— Виса, ну что ты меня каждый раз мучаешь своими умными разговорами?! — наконец не выдержала Кана. — Ведь ни одной встречи не обходится…
Она молодец, держится. Тара, например, каждый раз, как я начинал задушевные разговоры, просто говорила: «Не лезь ко мне в мозги!» И включала какой-нибудь сериал. Но ведь это так интересно: пробовать понять…
Кани умница. Ей тоже не очень нравится, но она хотя бы пытается, даже вон примеры научилась выстраивать, а то ведь раньше одни только: «да не знаю я», «не могу объяснить», «чувствую, но сказать не могу»… Тут дело в устройстве женских мозгов, наверное.
— О любви же говорим! — возразил я. — Неужели самой не интересно понять, что это такое.
— А что ее понимать?.. Любовь чувствовать надо, а не понимать…
— Согласен! Но все-таки? Как бы ты сказала в двух словах?
— В двух словах? — Кана вдруг задумалась и посмотрела в сторону океана. Лицо ее стало непривычно серьезным. — Любовь… Любовь — это то, что делает нас не одинокими.
9
Внутри плавно накатывает флейта. Словно волна. Громкий, едва не пронзительный вскрик-всхлип и потом медленный откат. И снова, и снова. Волнение флейты становится все громче, превращаясь в мелодию. Вот уже слышен и ситар, который сначала воспринимался как неведомо откуда взявшийся порыв ветра. Теперь было слышно, что это именно звон ситара. Редкий, задумчивый, тоскливый.
Я проснулся. Музыка еще пела в голове, но теперь только мелодией. Приятно, но вот уже не хватает звука, и ловишь его в голове, не находишь, пытаешься напевать мелодию, но не хватает таланта или воображения превратить ее в звон ситара и волны флейты.
Руке и телу тоже вдруг стало чего-то не хватать. Тепла? Я открыл глаза — рядом пусто. Я лежу на тариной водной постели, но Тары рядом нет. Подогрев выключен. Рядом — никого. А вокруг — пустые шкафы.
Я неуверенно улыбнулся, возвращаясь во вчерашний день. Видимо, заезжала самая долгая моя почти-жена, но почему-то увезла только книги и парфюм, опустошив шкафы. А любимую кровать оставила.
Вечером мы встретились с Каной, всю ночь просидели в кафе, слушали музыку, немного выпивали и много-много говорили. Обо всем на свете.
Потом под утро пошли ко мне и еще говорили. А потом упали на кровать и заснули. Обнявшись. Тело еще помнило ее тепло. Руки затекли, — ведь они боялись шевелиться во сне. Одна до сих пор была неестественно согнута, а вторая сама собой щупает место на кровати, где, похоже, еще несколько минут назад была Кана. Рука надеялась найти если не сам источник тепла, то хотя бы след. Но следов в надувной кровати не остается. Тем более, когда выключен подогрев.
Я вернул излишне самостоятельную руку себе и осознанно отправил заниматься делом: включить вибрацию и легкий нагрев. Поиск того, чего нет — это занятие для ума, а не для руки.
Я вспомнил о Таре, и на душе опять зашевелились бездомные голодные кошки, но не так активно, как вчера.
Жалко, что Каны нет, было бы так хорошо проснуться вместе. Интересно, почему она ушла? Явно ведь намеренно. Ушла, боясь желания остаться? Или проснулась, почувствовала скованность сплетенных тел и вспомнила брошюрки про осознанное одиночество? А ведь хорошая тема для какой-нибудь главы «о несвободе совместного существования, которая проявляется даже на уровне тел».
Хотя Кана вряд ли читала подобные брошюрки по-настоящему. Обязательное изучение в школе — не в счет. Мы читаем что-то только когда хотим этого сами, читать по указке или программе — все равно что произносить слова на чужом языке. А я вот вчера именно читал.
А еще, возможно, что внутри у нее появился образ, из-за которого…
Зазвонил телефон, и я соскочил с кровати еще до первых нот поняв, что это мелодия Каны.
— Слушай, Вис, так хорошо было с тобой утром, бли-ин, я лежу, нежусь, а тут вспоминаю, что вчера оставила самолет без привязи. Че-ерт! Извини, что убежала. Надеялась, что его на берег вынесло, на песке ждет родимый, ан нет, смылся погулять. Ты уже проснулся? Поможешь искать?..
«Ну — или так» — подумал я и стал собираться, радуясь, что проведу с Каной еще один день. Ее голос, настроение мне понравились. Похоже, она совсем не расстроилась из-за сбежавшего самолета, наоборот, вовсю веселилась. И мне эта радость и легкое возбуждение передались. Я прямо видел, как она скачет по берегу, пытается ругаться и при этом неудержимо улыбается. Вот почему, когда говоришь по телефону, то многое можно скрыть, но улыбку всегда слышно?..
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
